50 лет МХАТ. Василий Иванович Качалов.

50 лет МХАТ. Василий Иванович Качалов.

М. Искусство. 1948 г. Размер 10 х 22 см. Хорошее состояние.

Васи́лий Ива́нович Кача́лов (настоящая фамилия Шверубович) (30 января (11 февраля) 1875, Вильна — 30 сентября 1948, Москва) — русский и советский актёр, мастер художественного слова (чтец), педагог. Один из ведущих актёров Московского Художественного театра на протяжении многих лет. Народный артист СССР (1936)

Василий Шверубович родился в Вильне Виленской губернии Российской империи (ныне Вильнюс, Литва), в семье православного священника Иоанна Шверубовича, принадлежавшего к белорусской шляхте.

Учился в 1-й Виленской гимназии одновременно с Феликсом Дзержинским, Борисом Горевым и Константином Галковским. Уже тогда приобрёл репутацию декламатора и актёра, участвуя в любительских спектаклях. Одним из его коронных номеров было исполнение монолога Чацкого. Любил петь гимны своего дяди Хрисанфа, исполняя их с карикатурно-белорусским акцентом. Сам он только по окончании гимназии с трудом избавился от этого акцента.

В 1893 году поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, где играл в драматическом студенческом кружке под руководством Владимира Давыдова. В 1896 году на студенческих каникулах играл вместе с Верой Комиссаржевской в спектакле по пьесе Германа Зудермана «Бой бабочек». Позднее выступал в Вильне и Ковно на гастролях Московского художественного театра.

В 1896 году стал актёром петербургского Театра Литературно-артистического общества, фактическим владельцем которого был Алексей Суворин, владелец и редактор газеты «Новое время». По одной из версий, именно Суворин придумал сценический псевдоним «Качалов» вместо «неблагозвучной» фамилии актёра. По другой, сам Шверубович, случайно прочитав в петербургской газете некролог Николая Качалова, решил взять его фамилию; в дальнейшем он познакомился с его сыном Николаем Николаевичем Качаловым и рассказал ему эту историю.

Летом 1897 года участвовал в гастрольной поездке Василия Далматова, исполняя крупные роли, например, Борис Годунова в «Смерти Иоанна Грозного» по Алексею Толстому. В 1897—1900 годах выступал в Казани и Саратове в «Казанско-Саратовском товариществе актёров» под руководством Михаила Бородая

В 1900 году был принят в труппу Московского Художественного театра, где дебютировал в роли Берендея в «Снегурочке» Островского. Поначалу довольствовался эпизодическими ролями, чуть позже уже дублировал Константина Станиславского в ролях Тригорина и Вершинина в пьесах Чехова «Чайка» и «Три сестры». В течение нескольких лет стал одним из ведущих актёров театра. Уже в 1905 году в одном из писем Станиславский писал, что как актёр он был вынужден уступить первенство Качалову.

Среди его лучших работ дореволюционного периода были чеховские Тузенбах, Петя Трофимов и Иванов, а также Барон в пьесе Горького «На дне», Иван Карамазов и Николай Ставрогин в инсценировках романов Достоевского. Увлечённый поисками Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко, актёр не раз отклонял приглашения на императорскую сцену. Как писала Инна Соловьёва,

«Обладая неотразимым сценическим обаянием, чарующим голосом и всеми данными, чтобы первенствовать в традиционном амплуа героя-любовника, обладая также точным юмором и мастерством характерности, обладая — наконец — той нервной тонкостью, обостренностью интеллекта, способностью жить на сцене философской проблемой, которые делали его идеальным исполнителем ролей недавно возникшего амплуа „героя-неврастеника“, Качалов всю жизнь совершенствовал в себе нечто иное: совершенствовал своё мастерство артиста „театра живого человека“, который строили создатели МХТ».

Преподавал в драматической студии на Пречистенских рабочих курсах.

В Москве вёл активную богемную жизнь «серебряного века». В рассказе Ивана Бунина «Чистый понедельник» карикатурно изображён пьяный Качалов «с бокалом в руке, бледный от хмеля, с крупным потом на лбу, на который свисал клок его белорусских волос». Сергею Есенину принадлежит известное стихотворение «Собаке Качалова», начинающееся строками: «Дай, Джим, на счастье лапу мне…». Дружил с Анатолием Мариенгофом; в его биографичных романах «Роман без вранья» и «Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги» много написано о Василии Качалове и его семье, окружении. Дружба с Марией Андреевой привела к тому, что на адрес Качалова из-за границы стали приходить директивные письма для МК РСДРП, а от его имени шли за рубеж материалы для «Искры». По театральным делам близко сошёлся и был дружен с миллионером Николаем Тарасовым.

В 1919—1922 годах после Октябрьской революции с группой артистов гастролировал по Югу России, затем в Болгарии, Югославии, Австрии, Чехии, Германии, Дании и Швеции.

Во время гастролей по Югу России, переезжая за отступающими частями Белой армии оказался в Екатеринославе, где случайно нашёлся его сын, служивший у белых. Больного тифом сына едва спасли.

В 1922—1924 годах с труппой МХАТ, возглавляемой Станиславским, выступал в Европе и в Америке. С 1924 года работал в Москве. Всего сыграл 55 ролей.

Значительное место в творчестве Качалова занимала деятельность на эстраде, работа на радио, записи произведений поэзии (Сергея Есенина, Эдуарда Багрицкого и других) и прозы для граммофонных пластинкок. Он создал особый жанр эстрадного исполнения драматических произведений — «монтажи», в которых играл по несколько ролей.

По воспоминаниям сына, имел немалый рост (1 м 85 см), но был худ, бледен, брит, близорук, узкоплеч сравнительно с гигантами — старшими братьями.

Скончался 30 сентября 1948 года от рака легкого в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 2).