Редкие книги, листовки, подарочные издания. Книги из коллекций Кеппена, Чуванова. Малоформатные издания, социал-демократия, гражданская война. Издание Голышева, первый Аксаков, и т.д.
13.11.19 (локальном времени Вашего часового пояса)
России

Аукцион закончен

ЛОТ 2:

[Редкость] Новый завет. Чернигов, типография Черниговского Ильинского Монастыря, 1717 год. 497+35 листов + 32 ...

Стартовая цена:
35,000 p
Комиссия аукционного дома: 15% Подробнее
теги:

[Редкость] Новый завет. Чернигов, типография Черниговского Ильинского Монастыря, 1717 год. 497+35 листов + 32 полно-листовых гравюры: 9 в Новом Завете и 23 (!) в тексте Апокалипсиса. Формат страниц 14 на 17 см.
Редкое старопечатное провинциальное иллюстрированное издание Нового Завета, особенно богато иллюстрирован Апокалипсис. В экземпляре отсутствуют титульный лист и вступление, посвященное гетману Скоропадскому.
Имеющийся титул –копия, книга почитана в ней встречаются ветхие и реставрированные в 19 веке листы, особенно много ветхих листов в месяцеслове. Текст Нового Завета сохранился полностью, без утрат.
Издателем книги был русский просветитель и богослов настоятель Черниговского Ильинского монастыря архимандрит Герман Кононович. Издание для своего времени было уникальным.
Книга украшена множеством иллюстраций (работы гравера Никодима Зубрицкого, иллюстратора знаменитого Петровского издания «Ифика и Иерополитика»), особенно интересны сделанные им оригинальные гравированные изображения Апокалиптических событий.
Сам текст Нового Завета впервые в русской церковнославянской традиции дополнен многочисленными объяснениями и комментариями. Эти комментарии набраны мельчайшим изящным шрифтом и помещены на полях каждого листа книги. Их автор -издатель книги Герман Кононович. Особенно подробны его комментарии на Апокалипсис они значительно объемней самого священного текста. Издатель поместил в тексте пространные исторические предисловия к каждой книге Нового Завета, разбил священные Книги на главы и составил к ним оглавления. Такое свободное отношение со Священными текстами было неслыханной смелостью для церковнославянской книжной традиции того времени.