Оригинал письма В.В. Розанова к Н.П. Ге. Б.м., б.г. 1900

*В.В. Розанов. Письмо к Н.П. Ге. 1 лист письма 25 х 21 см., конверт 13 х 11,5 см. У конверта оторван край без ущерба для написанного текста. Письмо написано орешковыми чернилами. С конвертом, не прошедшим почту. Автор письма - Василий Васильевич Розанов. Им же написан адресат и подписан конверт. «Дорогой Николай Петрович! Не придете ли вы к нам сегодня в 7 – 8 часов вечера. Приедет из Царицино моя бывшая ученица Верочка <неразб.> мне хочется ее познакомить в Вами и Евг. Павл: тогда <неразб.> очень - очень прошу. Книга Ваша <неразб.> мне <неразб.> В Розанов» Вот мыли великого философа "И вот я думаю — евреи во всём правы. Живите, евреи. Я благословляю вас во всём... Я нисколько не верю во вражду евреев ко всем народам. В темноте, в ночи, не знаем — я часто наблюдал удивительную, рачительную любовь евреев к русскому человеку и к русской земле. Да будет благословен еврей. Да будет благословен и русский" - К таким выводам пришел Василий Васильевич Розанов (20 апреля (2 мая) 1856, Ветлуга, Костромская губерния, Российская империя — 5 февраля 1919, Сергиев Посад, РСФСР) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист. Василий Розанов родился в городе Ветлуге Костромской губернии в многодетной семье чиновника лесного ведомства Василия Фёдоровича Розанова (1822—1861). Рано потерял родителей, воспитывался старшим братом Николаем (1847—1894). В 1870 году переехал с братьями в Симбирск, где его брат преподавал в гимназии. После гимназии поступил на историко-филологический факультет Московского университета, где слушал лекции С. М. Соловьёва, В. О. Ключевского, Ф. Е. Корша и др. На четвёртом курсе был удостоен стипендии имени А. С. Хомякова. Тогда же, в 1880 году, 24-летний Василий Розанов женился на 41-летней А. П. Сусловой, которая до замужества (в 1861—1866 гг.) была любовницей женатого Достоевского. Окончив университет в 1882 году, отказался держать экзамен на степень магистра, решив заниматься свободным творчеством. Большую известность получил литературно-философский этюд Розанова «Легенда о великом инквизиторе Ф. М. Достоевского» (1891), положивший начало последующему истолкованию Ф. М. Достоевского как религиозного мыслителя у Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова и других мыслителей; позднее Розанов сблизился с ними как участник религиозно-философских собраний (1901—1903). В 1900 году Мережковским, Минским, Гиппиус и Розановым основывается Религиозно-философское Общество. С конца 1890-х годов Розанов стал известным журналистом позднеславянофильского толка, работал в журналах «Русский вестник» и «Русское обозрение», публиковался в газете «Новое время». В 1891 году Розанов тайно обвенчался с Варварой Дмитриевной Бутягиной, вдовой учителя Елецкой гимназии. Будучи преподавателем Елецкой гимназии, Розанов с другом Первовым делают первый в России перевод с греческого «Метафизики» Аристотеля. Несогласие философа с постановкой школьного образования в России выражено в статьях «Сумерки просвещения» (1893) и «Афоризмы и наблюдения» (1894). В сочувственных тонах описывал брожение в период русской революции 1905—1907 годов в книге «Когда начальство ушло» (1910). Сборники «Религия и культура» (1899) и «Природа и история» (1900) были попытками Розанова найти решение социальных и мировоззренческих проблем в церковной религиозности. Однако его отношение к православной церкви («Около церковных стен», т. 1—2, 1906) оставалось противоречивым. Вопросам отношения церкви к проблематике семьи и сексуальным отношениям посвящена книга «Семейный вопрос в России» (т. 1—2, 1903). В сочинениях «Тёмный лик. Метафизика христианства» (1911) и «Люди лунного света» (1911) Розанов окончательно расходится с христианством по вопросам пола (противопоставляя при этом Ветхий Завет, как утверждение жизни плоти, — Новому Завету). Статьи Розанова, посвящённые делу Бейлиса (1911), привели к конфликту с Религиозно-философским обществом, в котором состоял философ. Общество, признавшее процесс Бейлиса «оскорблением всего русского народа», призвало Розанова выйти из своего состава, что он вскоре и сделал. Поздние книги — «Уединённое» (1912), «Смертное» (1913) и «Опавшие листья» (ч. 1—2, 1913—1915) — представляют собой собрание разрозненных эссеистических набросков, беглых умозрений, дневниковых записей, внутренних диалогов, объединённых по настроению. Существует мнение, что в это время философ переживал глубокий духовный кризис, не находивший разрешения в безоговорочном принятии христианских догматов, к которому Розанов стремился; следуя этому воззрению, итогом мысли Розанова можно считать пессимизм и «экзистенциальный» субъективный идеализм в духе Сёрена Кьеркегора (отличающийся, однако, культом индивидуальности, выражающей себя в стихии пола). Подверженный этому пессимизму, в набросках «Апокалипсиса нашего времени» (выпуски 1—10, с ноября 1917 года по октябрь 1918 года) Розанов принял неизбежность революционной катастрофы, полагая её трагическим завершением российской истории. Воззрения и труды Розанова вызывали критику как со стороны революционных марксистов, так и либерального лагеря русской интеллигенции. Летом 1917 года Розановы переехали из Петрограда в Сергиев Посад и поселились в трёх комнатах дома преподавателя Вифанской духовной семинарии (это жильё им подобрал философ о. Павел Флоренский). Перед кончиной Розанов открыто нищенствовал, голодал, в конце 1918 года обратился со страниц своего «Апокалипсиса» с трагической просьбой: В. В. Розанов умер 5 февраля 1919 года и был похоронен с северной стороны храма Гефсиманского Черниговского скита в Сергиевом Посаде. Философия Розанова является частью общего русского литературно-философского круга, однако особенности его существования в этом контексте выделяют его фигуру и позволяют говорить о нём как о нетипичном его представителе. Находясь в центре развития российской общественной мысли начала 20 в., Розанов вел активный диалог со многими философами, писателями, поэтами, критиками. Многие из его работ были идейной, содержательной реакцией на отдельные суждения, мысли, работы Бердяева, В. С. Соловьёва, Блока, Мережковского и др. и содержали развернутую критику этих мнений с позиций его собственного мировоззрения. Проблемы, занимавшие мысли Розанова, связаны с морально-этическими, религиозно-идейными оппозициями — метафизика и христианство, эротика и метафизика, православие и нигилизм, этический нигилизм и апология семьи. В каждой из них Розанов искал пути к снятию противоречий, к такой схеме их взаимодействий, при которой отдельные части оппозиции становятся разными проявлениями одних и тех же проблем в существовании человека. Интересна одна из интерпретаций философии Розанова, а именно как философии «маленького религиозного человека». Предметом его исследования становятся перипетии «маленького религиозного человека» наедине с религией, такое множество материала, указывающего на серьёзность вопросов веры, на их сложность. Грандиозностью задач, которые ставит перед Розановым религиозная жизнь его эпохи лишь отчасти связана с Церковью. Церковь не поддается критической оценке. Человек остается наедине с самим собой, минуя институты и установления, которые объединяют людей, дают им общие задачи. Когда так ставится вопрос, то проблема рождается сама собой, без дополнительного участия мыслителя. Религия по определению — объединение, собирание вместе и т. д. Однако понятие «индивидуальная религия» приводит к противоречию. Впрочем, если его истолковать таким образом, что в рамках своей индивидуальности религиозный человек ищет свой способ связи и объединения с другими, тогда всё встает на нужные места, всё приобретает смысл и потенциал для исследования. Именно его использует В. Розанов. ГЕ Николай Петрович (1884–1920) - искусствовед, публицист. Участник альманаха «Белые ночи» (СПб., 1907). Внук художника Н. Н. Ге. Друг А. Блока. Вот что писала о нем Александра Андреевна Кублицкая-Пиоттух - мать А.А. Блока: «Ник[олай] Петр[ович] Ге был искренний и чистый юноша, но тогда уже усталый и вялый. Его благородные порывы остались бесплодными. В конце концов он как-то прилепился к Розанову, куда ходил вместе с Е. П. Ивановым. Племянник Врубеля, он оставил о нем чуть ли не единственную свою печатную статью и умер раньше, чем успели развернуться его блестящие творческие способности» Александра Андреевна Кублицкая-Пиоттух, урождённая Бекетова (6 (18) марта 1860, Харьков, Российская империя — 25 февраля 1923, Петроград, РСФСР) — русская переводчица и литератор. Мать поэта Александра Александровича Блока. Родилась в семье учёного-ботаника и организатора науки, профессора Андрея Николаевича Бекетова (1825—1902). Мать — Елизавета Григорьевна, урождённая Карелина, (1834—1902) — переводчица. Сестра переводчицы и поэтессы М. А. Бекетовой и поэтессы, писательницы и переводчицы Е. А. Красновой. В январе 1879 года вышла замуж за Александра Львовича Блока (1852—1909), юриста, профессора Варшавского университета. В ноябре 1880 года в семье родился сын Александр, будущий поэт. После рождения сына Александра Андреевна разорвала отношения с мужем, причиной чего был тяжёлый характер мужа. В 1889 году ей удалось добиться указа Синода о расторжении брака с первым супругом, и она вышла замуж за гвардейского офицера Франца Феликсовича Кублицкого-Пиоттуха. Осенью 1907 года вместе с мужем, получившим новое назначение, уехала в Ревель. Тяжело переживала разлуку с сыном, своё новое окружение воспринимала, как глубоко чуждое. Обратно в Петербург Кублицкие-Пиоттух вернулись осенью 1911 года. В 1896 году проявились признаки нервного расстройства, включая припадки эпилептического характера. Был обнаружен сильно развившийся порок сердца. С течением лет болезненные проявления усиливались. В связи с происходившими обострениями нервной болезни с «психическим уклоном» в 1910 и 1917 годах по несколько месяцев пребывала в санаториях. В январе 1920 года скончался её муж. 7 августа 1921 года умер сын. 25 февраля 1923 года почила сама Александра Андреевна. Была похоронена на Смоленском православном кладбище Петрограда рядом с могилой сына. В 1944 году её прах одновременно с прахом А. Блока был перезахоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища. Мать и сын Сын занимал центральное место в жизни Александры Андреевны. В ранние годы она оказывала на него огромное, не сопоставимое ни с чьим иным влияние. Александра Андреевна открыла сыну таких поэтов, как Полонский и Фет, Ш. Бодлер и П. Верлен, заинтересовала Аполлоном Григорьевым и Владимиром Соловьевым. Вместе они постигали новые веяния в поэзии и философии, обсуждали политические новости и споры. Сын, в свою очередь, ощущал прочную духовную связь с матерью и относился к ней с глубоким доверием. Именно ей первой он читал свои стихи, доверял сердечные порывы, находя у неё понимание и поддержку. В общении матери и сына возрастной барьер между ними практически не ощущался. Ни с кем иным у него не было такой духовной близости и внутреннего сходства. «Мы с мамой — почти одно и то же…» — говорил Блок, а литературовед итожил: Вспоминая судьбы других русских классиков, мы не углядим ничего подобного этому беспримерному опыту.